Пояснения:

Погибнет ли, убивая врагов, окажется ли победителем, обещанные Арджуне результаты явно указывают, что греха на нем не будет, ибо невероятно, что воздаянием за грех будет царствование в Бхарате или житие в небесных обителях. Но как сражаться, не навлекая на себя грех? В различных религиозных школах вопрос определения греховного решается банальным перечнем запрещенных действий. Веда-дхарма рассматривает не столько действие, сколько причины. Однако, и в мотивах не обойтись примитивным перечнем «хороших» и «плохих» оснований для той или иной кармы. Если человек может мысленно оправдать себя, выгодно подсветив благородные доводы, этого хватает, чтобы с легким сердцем погрузиться в карму, но из-за субъективности и склонности к самообману граница между добром и злом в помыслах человека чрезвычайно тонкая и изменчивая. Где у истоков стоит личная предпочтительность, чувственная заинтересованность, нет, и не может быть никаких гарантий, что человек незаметно для себя не перейдет эту границу. Ведь высшим критерием стоит ощущение собственного удовлетворения, и, если на пути у этой цели стоит другое живое существо, правило или собственная совесть, таковые будут рассматриваться просто препятствиями на пути к «правильному» и «нужному».

Йога, объясняемая Бхагаваном, считает единственно верным и действенным устранять фундаментальный принцип самсары, из коего и берет свое начало грех. Этот принцип представляет собой бездумную аксиоматичность двуполярного алгоритма существования: постоянное движение от неприятного к приятному, от проигрыша к победе, от потери к получению. Даже религиозные учителя, покорные тем же принципам, по которым живет любое животное, спекулируют «трансцендентальными» рецептами счастья, будучи не в силах даже мыслить в тех категориях, которыми оперирует Веда. Но то, к чему человеческие учения вовсе не дерзают подойти, объясняется уже в начале Бхагавад Гиты, ибо без оного понимания йога невозможна.

Объясняя функциональное устройство обусловленного живого существа, Шрути дают очевидную формулу: yadā vai sukhaṁ labhate atha karoti nāsukhaṁ labdhvākaroti Когда воистину счастье обретается, тогда действует, счастья не получая, не действует. (Чхан. 7.22.1) Имея рабскую зависимость от приятного переживания счастья и испуганное отторжение неприятного несчастья, самсарин все подчиняет этому принципу. Истина в зависимости от оного. Если счастье неудержимо манит в возможности занять трон, человек режет неугодных, устраивает заговоры, если же больше душит страх моральных мучений и осуждения социума, лучше отбросит оружие и будет жить подаянием. Оба варианта для кшатрийа Арджуны Всевышний клеймит неприемлемыми и греховными. И неприемлемы именно причины, ибо и нищенство в отречении, и битва за царство сами по себе нигде не именуются грехом.

Шри Кришна совершенно ясно указывает на исторжение самого фундаментального принципа, сквернящего даже благие кармы: прими равенство, абсолютную тождественность, саматву счастья и несчастья, обоих этих состояний. Потерял или получил что-либо, победил или оказался поверженным, ощущаешь приятность счастья или грудную клетку сдавливает ощущение, именуемое несчастьем, — ничто из этого не является ориентиром для исполнения сва-кармы. Как же трудно такое принять самсарину! Видится невозможным прервать бег от неприятного к приятному, от несчастья к счастью... Зачем тогда действовать? Ни в сердце, ни в уме, ни в интуиции нет ответа. Таковой дискомфорт вынуждает самсарина считать эти слова Бхагавана абстрактным символизмом или снабдить удобными поясняющими эпитетами: «материальное» счастье и несчастье, «временное», «греховное» и т.п. Так искажается смысл не только данного стиха, но и всего Божьего объяснения йоги, ибо еще неоднократно в Шастре будет встречаться призыв воспринимать само явление счастья и несчастья однородными, не имеющими отличий, а значит, и предпочтительности.

Йога не имеет своей целью улучшение наших карм или их продление, но исход из таковых в мокше. Как будет подробно объясняться в последующих главах Гиты, карма – не есть прямое следствие текущих намерений человека, но, скорее, неизбежный результат уже имеющихся карма-пхалам, результатов прошлых карм (если не упоминать прочих составляющих кармы). Чтобы разорвать бесконечную цепь действий и последствий, необходимо действия лишить их последствий. Именно этому и учит Бхагаван. Смысл участия в кармах для йога не в «коррекции» кармы, предусматривающей отсев неприятных плодов и наращивание удельной доли приятных, но в Правильном, в Дхарме. Дхарма — не средство достижения чего-то вожделенного, но самодостаточное вознаграждение. dharmeṇa caratāṃ dharmastathā caiṣāṃ phalaṃ bhavet Дхармой надобно усердствовать, тогда сама Дхарма становится вознаграждающим плодом таковых (усилий). (Рам. Йуддха, 70.19) Не счастье, не победа, не получение или удержание чего-либо, но сама по себе Дхарма.

Отринь навязанные тебе пустые ориентиры счастья и скорби, победы и поражения! Единственный ориентир — правильное, Дхарма! Сосредоточь внимание лишь на исполнении твоей сва-кармы, священного сражения кшатрийа. Исполняющий Дхарму ради Дхармы свободен от греха, каковыми бы ни были непосредственные последствия его действий. Таковое участие в кармах делает оные кармы не поработителем, а освободителем живого существа.