В этих стихах описывается, своего рода, мистическая картина диалога между Дхармой в образе быка и Земли в облике коровы.

Дхарма, передвигающийся с одной ногой, увидев побледневшую корову, стоящую с заплаканным лицом, словно потерявшую теленка, спрашивает:

Этот диалог и сама эта сцена представляют собой созерцательную картину, иллюстрирующую соединение двух важнейших начал в том бытии, в котором мы существуем. Бык – олицетворенная Дхарма – это понимание, что правильно, как и почему действовать. А Земля, представленная в образе коровы, это кшетра, то есть то, чем действовать (орудия кармы) и где действовать (область, где карма происходит). Все из перечисленного, о чем здесь спрашивает Дхарма, справедливо. И сам этот диалог говорит о прямой взаимосвязи между двумя этими началами – Дхармой и кшетрой.

Действительно, когда Дхарма отсутствует или так искажена, изуродована, лишена своих трех четвертей (трех ног), в мире кшетры, в видимом аспекте жизни, также все искажается. Возникает цепная реакция: когда люди лишены Дхармы, что им остается, в чем их жизнь? То, как здесь Дхарма называет людей vṛṣala, означает что-то очень маленькое, ничтожное, мелочное. Речь не о пренебрежительном отношении (мелкие, ничтожные людишки), это мелочность самих людей, незначительность всего того, что их волнует, чем они живут. Если уходит великое, настоящее, остается мелочность, пустяки. И эти пустяки обозначены, как намерения эксплуатировать Землю ради удовольствий людей. Это мелочно. Неважно, какие удовольствия, неважно, что именно будут «выдаивать» из матери Земли люди, но сам этот принцип ничтожен. Действительно, ничего великого не остается. Все то, что составляет нашу жизнь в Кали-йугу – это безделушки, мелочи, пустяки, все от начала и до конца.

Нетрудно заметить, что сам принцип построения жизни, то, чем она заполнена, можно охарактеризовать, как бесконечную «подготовку к жизни» и отсутствие жизни как таковой. В детстве мы учимся в школе и думаем, что поступим в вуз, закончив вуз, получим престижную работу, получив ее, сделаем хорошую карьеру, сделав карьеру, заработаем много денег, когда будет много денег, начнем путешествовать по миру, путешествуя по миру, мы накопим себе впечатлений. И вот в старости, когда нам будет 70 лет, будет что вспомнить! Когда нам исполняется 70 лет, мы выживаем в болезнях, думая, какие лекарства купить, к каким врачам пойти, как снять боли в суставах и, в конце концов, умираем. Мы не живем, мы готовимся жить. Эту правду нельзя перекрыть популярной сейчас идеей, что нужно жить здесь и сейчас, наслаждаться тем, что есть под рукой. Это будет то же самое – пустышки, мелочи.

Мы накапливаем впечатления, которые могут быть стерты элементарным склерозом. Мы накапливаем всю жизнь просто пачку выцветших фотографий. Если называть вещи своими именами, именно так все и обстоит. Но вся жизнь построена полностью на принципе поиска и накопления этих пустяков. Ради этих пустяков люди мучают себя, получают образование, отказывают себе в чем-то. Ради этих пустяков наступают на горло другим людям, возникают конфликты, борьба за бессмысленное выживание, перекраивается мир. Все это ради совершенно ничтожных мимолетных вещей. Точно также и истязается Земля: ради ископаемых, стройками, ядерными взрывами и пр.

Но влияние Кали таково, что люди считают это нормой. Это не просто бедствие, которое навязано обстоятельствами, и люди, понимая всю пагубность ситуации, пытаются как-то выбраться из этого, но не могут. Весь ужас в том, что это уже естественное положение дел. Вещи мерзкие и мелочные превозносятся, воспеваются, ценятся. Ценится наглость, агрессия, зацикленность на своих капризах, что сейчас называется «целеустремленностью». Общество напоминает стаю шакалов: где-то кто-то сдох, и сразу толпа vṛṣala - мелочных, пакостных существ набрасывается, чтобы растерзать, урвать кусок, просто потому, что стая собралась. Стая показывает, что здесь надо быть, этого нужно хотеть, и ажиотаж, бездумный, животный, самодеструктивный, охватывает всю стаю. И если кто-то оказывается недостаточно поглощен этой истерией, такой человек называется «слабаком», «неудачником», его забивают, и он тоже идет на корм. И эта ситуация прогрессирует чем дальше, тем больше.

Единственное, что ценится, это бхога – счастье. Для людей Кали-йуги это настолько естественно, что человек, который не гонится за счастьем, удовольствием, наслаждением считается в обществе позором, патологией этого общества, он – отброс, изгой. Если в человеке есть хоть какая-то слабинка, какая-то зависимость, он будет втянут в этот общий поток, поглощен всеобщей болезнью. А слабости есть фактически у всех.

Поэтому людям нет дела до дэвов и нет способностей, знаний проводить йаджны. Поэтому дэвы лишены доли в йаджне, и поэтому люди лишены естественно происходящего урожая. Именно это подразумевается под «отсутствием дождей». Дожди на планете есть, но получить урожай стало очень трудно. Раньше урожай произрастал легко и естественно, люди не тратили столько сил. Не стояла необходимость искусственно поливать, удобрять землю, бороться с вредителями. Потому что был идеальный баланс дождей, питательных веществ, Солнца, температур, баланс в мире животных и насекомых. Теперь ничего этого нет. Люди, поглощенные поиском наслаждений, не просто выглядят жалкими со стороны, потому что гонятся за мелочными целями, но такое положение дел все больше питает сам принцип зацикленности на потребительстве: каждое живое существо пытается урвать себе. Поэтому бытие стало нездоровым во всех его проявлениях.

Принцип, когда Дхарма стоит на четырех ногах и когда мать Земля довольна – это принцип отдания, когда человек стремиться отдать. Он не стремиться стать нищим, быть голодным, страдать. Он отдает, потому что понимает общий принцип бытия, понимает свое предназначение. Тогда такое бытие рождает жизнь, в таком бытие есть осмысленность и гармония, тогда каждый полон смыслом, здравостью, достатком, силы.

В Кали-йугу все это разрушается. И начинается все с того, что мы принимаем искалеченную Дхарму. Мы хотим счастья, удовольствия. Даже маститые религиозные проповедники ваишнавизма с визгом в голосе убеждают свою паству, что все они хотят быть счастливыми. Они говорят: «Нужно заполучить свое счастье, и мы вас научим, как делать это правильно. Вы должны быть не материальными скотами, а духовными, трансцендентальными скотами. Мы научим, как это сделать. Мы облагородим это возвышенными идеями, религиозным идеализмом, романтикой. И вы не просто будете наслаждаться так же, как вы наслаждались и раньше, но внутри еще и будет имитация осмысленности, полноты и чистоты вашей жизни. Таким образом, мы предлагаем вам комфорт на порядок выше того, с которым вы были знакомы».

Когда Дхарма искажена таким образом, то понятия тапасйи, жертвенности, добровольной зависимости от правильного, не актуальны, ведь цель одна – быть счастливым. И если я нахожу более короткий путь к этой цели, зачем мне идти к тому же самому путем более сложным. И люди это понимают. Поэтому они просто идут путем наименьшего сопротивления. Критерий правильности, чистоты, Дхармы здесь не присутствует вовсе. Критерий один: насколько мне это вкусно, насколько я могу выжать из чего-то удовольствие.

Естественно, что эти слагающие Дхармы перебиты демоном Кали, потому что в Кали-йугу они не востребованы. Кали не отделил слагающие Дхармы от самой Дхармы, достаточно просто поменять систему ценностей у людей, достаточно начать привносить животное скотство в сознание людей и показывать нормальность оного. Показывать вещи, которые близки животным. И поскольку эти вещи бездумно и инстинктивно близки обусловленным живым существам, в том числе и бессловесным тварям, люди их принимают, как норму. А в последствии все это обрастает идеологией. Буддхи, разум, используется просто как рудимент. Берутся животные начала и раздуваются способностью разуметь.

Если животное просто инстинктивно чувствует потребность родить потомство, вылизать его, выкормить и защищать, то человек из этого создает целую систему, где ребенок – не просто потомство, которое нужно выкормить и воспитать, но у многих это становится целью жизнь. Это обрастает какими-то книжками о детях, фантасмагоричными идеями, где весь смысл твоего бытия – в том, чтобы был ребенок. Детская комната должна быть покрашена в определенный цвет, какая-то надуманная умственная культура отдельно у мальчиков, отдельно у девочек, надуманные ненормальные сложности, как воспитывать детей, как и чем их занимать и т.д. И чем больше это раздувается, тем больше дети становятся откровенными выродками, могут хамить учителям, родителям, вести себя совершенно неадекватно, чувствовать себя пупами земли. Потому что стараются родители, старается цивилизация.

Какая-то полнейшая ерунда – комфорт жизни. Что раньше была потребность во сне, что сейчас. Раньше лег человек на ложе, укрылся тряпкой какой-то и спит, - просто потребность, и все. Но сейчас это культ сна: какая кровать нужна, как правильно засыпать, теория управления своими снами, что покушать правильно перед сном, за сколько часов в туалет сходить, какая освещенность должна быть... Специфические ночнички, суперматериалы для кровати, экологически чистое дерево – маразм крепчает и разрастается в разные стороны. Тысячи книг об этой галиматье написаны. И люди это ценят, для людей это очень важно, это смысл жизни.

Все бытие наполнено такими пустыми пузырями. Но людям очень близка и очень актуальна эта пустота, то, что в этих стихах называется мелочностью, низменностью. Самые элементарные животные начала возведены в ранг богов, в ранг смысла, в ранг высокой культуры. Эти пузыри настолько раздулись, что ни Дхарма, ни мать Земля просто не видны.

Мать Земля видна лишь как источник новых удовольствий. Если и возникает какая-то идея, что Землю нужно поберечь, появляется какое-то экологическое движение, какой-то эстетичный подход к эксплуатации Земли, то только в одном срезе: мы хотим, чтобы эта распотрошенная туша матери Земли досталась не только нашим детям, но и нашим внукам, чтобы и они могли ее потрошить, могли ею наслаждаться. Чтоб были не только те места, из которых мы уже высосали всю нефть, превратили в бетон, в песчаные карьеры, свалки, но чтоб были еще и парки, заповедники, куда наши потомки смогут привести своих потомков, чтобы они подышали там свежим воздухом, развеялись, получили эстетическое удовольствие, а потом обратно – на свалку, в шахты, в гадюшник - дальше потрошить Землю. Нет другого подхода. Если кто-то и переживает, что исчез какой-то биологический вид, то только потому, что: «О, мы больше не сможем пялиться на этих птичек! Мы больше не сможем отведать их нежное мясо, полюбоваться изысканным оперением!». Больше ничего не интересует. И теперь это норма. Нет понятия «отдавать», «посвящать».

В действительности, мы должны понимать, что мы – люди Дхармы – не являемся самобытными островками чистоты в море скверны. Понятно, что первоначально искажается Дхарма, и, как следствие, мать Земля - в слезах. Но есть и обратная связь: если кшетра больна, обитатели кшетры наследуют ее болезнь, и поэтому Дхарма становится менее свойственна им. Брихад-аранйака Упанишада дает очень простую формулу: puṇyaḥ puṇyena karmaṇā bhavati pāpaḥ pāpena... Благочестивым становятся благочестивыми кармами, грешником – греховной деятельностью.

Мы, рожденные в соответствующих семьях, в соответствующем обществе, жившие, кто-то больше по времени, кто-то меньше, явно греховной жизнью, – мы не просто немножко замарались, а потом быстро это отмыли. Грех, как свойство, проникает в самую сущность живого существа. (подробнее об этом - здесь ) Тот, кто творит грех, не просто потом заболеет или потеряет деньги, или еще что-то. Это наименьшее зло от греховных карм, это вообще пустяки. Греховные поступки приводят не только к физическим последствиям, они проникают в свойства сознания. Настоящее зло – то, что каждое греховное действие подменяет что-то в нас самих, остается с нами на долгие годы и выделяет в нас эту «желчь». Как будто губку пропитали в ядовитой жидкости и поместили в нас: даже если яд уже перестал капать с нее, где-то нажмешь, и яд снова проступит. Чем больше было совершено греховных карм, прежде всего в нынешней жизни, потому что самый сильный эффект от самых «свежих» карм, - тем дальше от нас по актуальности, по адхикару находится Дхарма. Это склонность, способность быть чутким к Дхарме: ее идеям и ценностям. Например, к способности отдавать, посвящать, быть_для. Грех – это то, что отваживает живое существо от Дхармы, поэтому у нас нет оснований быть спокойными.

Когда я в свое время после ИСККОН на некоторый период погрузился в православие, точнее – в подвижничество, для меня стало контрастом то, что там очень актуальной была тема греха, его искоренения, рассмотрение греха, как некой субстанции, находящейся в нас. Это выделяет православное подвижничество в гораздо более позитивном, правильном свете, нежели все эти возвышенные идеи о любви и преданности у кришнаитов. Потому что у православных подвижников здесь более адекватный и прагматичный подход к самим себе. Они осторожны по отношению к своей собственной гнилостной природе. А у этого «народного ваишнавизма» такого нет. Бытует противоположный подход: раз мы уже были на программах, съели сладкую халаву, столько-то раз повторили мантру - все, теперь мы уже очистились. Такое отношение обезоруживает человека перед его собственной греховной природой. Поэтому у кришнаитов и возникает впоследствии полнейший шок, когда эта греховная природа, которая, конечно, никуда не делась, начинает активно вылезать. Когда уже чувства насытились Дхармой, экзотикой, вдохновением, прэму уже пожевали и выплюнули... Это очень странно для человека: он столько "тер себе пятки" Кришна-намом, уже всю коросту оттер, и вдруг вылезает что-то грязное... Как же так?!

Должно быть адекватное отношение. Действительно мы можем йаджнами, Намой устранить какие-то (далеко не все) последствия греховных действий. Мы, может быть, не будем страдать за них, но то, что глубоко внутри, то, что пришло с этими греховными кармами, поменяло само наше восприятие. И если мы просто грубо берем какие-то мантры, просто переживаем некоторые трансцендентные чувства – все это не меняет восприятие. Для изменения восприятия нужна многогранная внутренняя садхана, построенная на джнане, на самоконтроле. Нужны многочисленные противоположные кармы чистоты – кармы посвящения себя Всевышнему, причем строго как регламентирует их Шастра, а не так, как нам сказали «старшие преданные» или как нам подсказало сердце. И это требует многих лет. И все эти годы в нас будет присутствовать старательно выращенная нами греховная природа от наших греховных карм. Мы рождаемся в Кали-йугу, и даже наше детство не проходит безобидно для нас. Мы это должны понимать, быть осторожными и иметь адекватные ожидания от нашей природы. Мы должны понимать, что процесс очищения никогда не перестанет быть для нас актуальным. Кришнаиты смеются над необходимостью соблюдения Чатурмасйи, данам, над выполнением каких-то периодических предписаний, различных очистительных самскар и пр. Но тот, кто смеется над этим, - просто идиот и самоубийца. Мы должны всегда понимать актуальность этого.

Знание об этом не должно позволять нам расслабляться и думать, что наша задача - размышлять о том, когда же я почувствую божественную любовь, когда же меня охватит экстаз, когда же у меня будут духовные вкусы и т.д.? У нас есть куда более актуальная работа и куда более актуальные цели.

Очень важно вынести из этого диалога между Дхармой и матерью Землей такое понимание. Это очень практичное напоминание для нас, без которого мы будем не столько совершать садхану, сколько дурить сами себе голову. Очень важно помнить, что, в свете этих фактов, мы находимся на войне. Очень важно помнить, что ждать от себя спонтанно чего-то хорошего, духовного нет оснований. Не потому что мы сами по себе хуже всех, просто то, где мы родились и где совершали кармы – это больное место, больной мир, и эта болезнь перешла к нам.