Мы начинаем читать 16 главу Бхагад Гиты, где Бхагаван объясняет качества живых существ, которые относятся к сурам (дайвам) и, как противоположность им, качества асуричных живых существ.

Сразу нужно пояснить, что, во-первых, речь идет о двух крайностях: максимально положительном персонаже и максимально отрицательном. Большинство живых существ находится где-то посредине: сочетают в себе какие-то качества дайвов и какие-то качества асуров. Изучая объяснения этих двух природ, мы обнаружим в самих себе и те, и другие качества. Мало кто может отнести к себе перечень качеств дайвов (существ божественных) полностью. Но если в нас какого-то из приведенных качеств нет, это не означает, что мы автоматически относимся к асурам.

Во-вторых, хотя качества дайвов поощряются, восхваляются и вызывают всякую симпатию, не каждое из них присуще Садху. И, как намек на это, в самом конце Шри Кришна говорит: nātimānitā у дайвов отсутствует очень большое желание почитания собственной персоны (слово ati означает много, большого). Вполне приемлемо для дайвов, что, когда кому-нибудь из них выказывают недостаточное почтение, несоответствующее его положению, это его задевает. Мы можем привести много таких примеров из Шастры (пример Индры в Говардхана-лиле). Несмотря на то, что некоторые авторы пытаются в этом усмотреть клеймо страшного позора, ничего такого на самом деле нет: это присуще природе дайвов. Это часть их Дхармы, часть понятия дисциплины, порядка, который должен поддерживаться во вселенной. Когда люди вдруг решают отменить Индра-пуджу и провести какую-то странную пуджу холму, гнев Индры и попытка восстановить правильное положение дел, абсолютно нормальны. Но это свойственно дайвам, это качество их природы. Мы не должны переносить шаблон этих качеств на любого, кто занимается Дхармой. Бхагавад Гита часто повторяет, что для Садху свойственно совершенно иное качество: он вовсе не нуждается ни в каком почтении в свой адрес, он равно относится к почтению или непочтительности к своей персоне. Это качество Садху, это то, к чему нужно стремиться. Это своего рода индикатор: насколько мы близко к такому параметру приблизились, настолько мы стали ближе к мокше. Здесь же рассматривается природа именно дайвов, поэтому грубо, бездумно и поверхностно использовать этот перечень качеств как всенепременный критерий ваишнаваты (свойств Садху) нельзя. Но в то же время следует понимать, что потому они и дайвы, что принцип Дхармы в них проявлен достаточно ярко. Эти качества не просто их специфическая особенность, они несут в себе изрядный дух Дхармы, и без преувеличения можно сказать, что эти качества способствуют развитию, укреплению Дхармы в человеке. Поэтому, конечно, все, что здесь перечислено, желательно для садхака. Вкратце мы пройдемся сейчас по этим качествам, чтобы понять, что они означают.

abhaya – отсутствие страха. Речь не идет об отсутствии способности ощущать страх вообще. Страх это инстинкт, необходимость выживания. Инстинкт страха останется до тех пор, пока мы находимся в этом мире. Если к дхармину подобраться со спины и громко крикнуть ему на ухо, он подскочит от страха. Но это не будет его дисквалификацией. Страх останется, как разумное начало: страх совершить ошибку, снова увязнуть в самсаре. Дайвам как раз такой страх присущ. Это обоснованно и нормально.

Речь идет о том, что дайва не боится какой-то неизвестности, потому что для него не существует такого понятия. Не потому что он всенепременно провидец и точно знает, что будет дальше. А потому что у него есть шаранагати, он полагается на Вишну. Что бы ни произошло, у этого есть какие-то причины: карма живого существа или Сам Господь. Так или иначе, он просто следует своей садхане. Он не боится что-то потерять. У дайвы нет такого страха: «а вдруг у меня не получится служить Всевышнему?». Не потому что он наглый и самонадеянный, а потому, что тот страх, о котором здесь говорится, это безосновательный страх. Это страх, вызванный невежеством, вызванный дремучими чувствами. Поскольку дайва никогда не доверяет своим чувствам, своей интуиции, своему сердцу и прочему хламу, он не боится. Человек, который доверяет своим чувствам, словно смотрит в туман, в котором хаотично вырисовываются какие-то жуткие тени, призраки, и человек все время находится в страхе. Он как будто все время пытается пройти по воде, по какому-то зыбкому и совершенно ненадежному основанию. В этом смысле дайва (как и Садху) полностью свободен от страхов.

sattvasaṃśuddhi. Саттва переводится не только как «гуна благости», саттва также означает «сущность», «фундамент», «остов», от которого берет начало все остальное. sattvasaṃśuddhi означает, что у дайвов этот корень - внутренняя чистота. Поэтому в них все эти качества присутствуют природно. Дэвов никто не учит быть благонравными, щедрыми, разумными, воздержанными и т.д. В них это присутствует от рождения. Это не продукт воспитания, когда папа-полубог правильно воспитывает свое чадо, поэтому чадо вырастает таким благонравным. Это врожденное и неизменное.

jñānayogavyavasthitiḥ Эти существа всегда находятся в джнана-йоге. vyavasthitiḥ не означает, что для дайвов джнана-йога, как школьный предмет, когда ученик сидит и заставляет себя: будь в джнана-йоге, оставайся в джнана-йоге. Речь идет о том, что их принцип восприятия мира, всего происходящего, самоанализа - это джнана-йога. Их мышление утверждено в джнана-йоге, о которой мы ранее читали в Гите. Это принцип их восприятия, принцип того, как они принимают те или иные решения. Это никогда не какой-то безумный чувственный импульс, бессмысленная доброта, индивидуальная симпатия, но всегда джнана-йога. Именно поэтому они всегда остаются дайвами. Не бывает ничего подобного с дайвами, как в историях с греческими богами. Жил себе бог на Олимпе, и вдруг что-то стукнуло ему в голову: или влюбился в смертного, или у него проснулось безудержное сострадание к людям или что-то еще, и пошел бог во все тяжкие. С дайвами такого не происходит. Дайва это всегда дайва. Такова его природа.

dānam. То, что обычно переводится, как благотворительность. В действительности, очень убогое понимание этого слова. dānam характеризует как раз другое. Если говорить о его чистом значении, это способность отдать что-то. Способность взять у себя и отдать, расстаться с этим. Притом, не выбросить, а принять внутри себя, как нечто естественное, нормальное и не возмущающее внутреннюю природу, что принадлежащее тебе, будет отдано другому и другой будет в свое удовольствие пользоваться этим. Ты будешь жить с пониманием этого: кто-то другой пользуется твоими благами, твоей собственностью. Это совсем не то же самое, что пройти мимо церкви и дать нищему рубль. Или отстегнуть от своих внушительных доходов какую-то сумму на детский дом. Или покормить голодную собаку. Это совсем другое. Потому что такие присущие нам асурические качества, как эгоизм, извращенное ощущение справедливости, говорят нам: как это так, что другой будет пользоваться тем, что принадлежит мне, что дано мне, что я заработал?! Нам очень тяжело это принять. Но для дайвы, для Садху, для Дхармина это то, что присутствует в них.

dama. Самоконтроль. Способность делать то, что тебе не хочется. Способность принять внутреннее расслоение, когда есть желание одного, а понимание правильности другого. И вот при таком расслоении дайва делает выбор в пользу правильного, а не желанного. Это называется самоконтроль.

yajña. Для божественного существа естественно жертвенное поклонение. Естественно отдавать Высшему. Это свойство берется из понимания своего предназначения. Понимание, что я принадлежу Полному Целому, я существую ради Него. Оттуда же возникает правильное представление дайвов о том, откуда у них все их полномочия, все их удивительные свойства, врожденные мистические силы. Для них естественно все это использовать в Йаджне.

svādhyāya означает склонность к познанию. Но к познанию не в каком-то абстрактном, широком значении этого слова, а изучение того, что изучает Все, то есть Веды, Шастры.

tapa Аскеза. Аскеза — это способность принимать дискомфорт. Способность отказываться от чего-то, не получая адекватного вознаграждения. Попоститься ради того, чтобы сбросить вес или восстановить пищеварение, это не аскеза. Не потому что это корыстно. Тапасйа может быть корыстной. Но человек получает абсолютно адекватное вознаграждение: он отказывается от еды для того, чтобы его пищеварение восстановилось, и он смог снова наслаждаться едой. Или кто-то отказался от вкусных снедей, и теперь сможет наслаждаться отражением своей стройной фигуры в зеркале. Вознаграждение здесь адекватно. Никакой тапасйи здесь нет. Тапасйа это когда, например, ты рано встаешь, чтобы проводить пуджу. Никакого прямого вознаграждения здесь нет. Это соблюдение обетов Чатурмасйи. То, что ты спишь на твердом, не означает, что ты ожидаешь вознаграждения в виде нежных перин в каком-нибудь райском мире. Это выполнение того, что правильно.

В садхане ты можешь быть смиренным. Что такое быть смиренным? Это означает сносить какие-то несправедливости по отношению к тебе, какое-то недостойное отношение к тебе. Но это делается не для того, чтобы получить потом прославление своей персоны как смиренного Садху. Мы вообще не сможем назвать причину, почему это делается. Мы не сможем указать на какой-то плод. Садху отказывается от почтения без каких-то видимых вознаграждений. Без адекватной оплаты. Потому что это правильно. Потому что это соответствует тому образу жизни, который, в конце концов, приведет его к абсолютному духовному благу, к исправлению, к внутреннему удовлетворению. И в этом его корысть. И эта корысть абсолютно приемлема.

ārjava. Можно перевести как честность. Но правильнее сказать, что это некоторое соответствие, адекватность, прозрачность. Когда на виду находится то, что есть внутри. Это отсутствие попыток скорректировать свое внешнее без коррекции внутреннего. Когда человек считает действительно правильным жить как Садху, поступать, как предписывает Шастра, и он также думает. Он думает и поступает так. Если же он поступает как надо, а думает совсем иначе, честным его Шастра не называет. Здесь нет адекватности, нет последовательности. Такое расслоение свойственно асурам, но не дайвам.

ahiṃsā. Ненасилие. Не стоит воспринимать грубо и буквально, что дайва – всегда абсолютный пацифист. Из Шастры мы знаем, что дайвы постоянно сражаются. Им не чуждо использование оружия, они великолепно разбираются в военной науке. Они могут наказать кого-то. И между тем, одно из качеств дайвов – ахимса. Потому что химса это склонность, вкус к насилию. Вкус навязывать свое личное мнение, свои интересы. Химса, по большому счету, это крайняя степень хамства. Когда, например, в поезде некто достает селедку, которая начинает вонять на весь вагон и лакает зловонное пиво. А потом, когда душа уже поет, достает гитару и начинает орать песни, это химса, это насилие. Потому что человеку хорошо, а на остальных наплевать. Он навязывает свое поведение остальным. Это свойство асуров, демонов. По-простому — хамство.

Что такое захватническая война? Это хамство, у которого есть политическая и финансовая сила. Политической силой подстрекают массы, за счет финансовой силы покупают оружие и вооружают эти массы. Так появляется армия, и так Гитлер марширует по Европе. Кто такой Гитлер, он – хам. Кто такой великий Наполеон? Он – хам. Потому что он считает, что великая Франция должна быть везде. Он не признает великую Польшу, великую Австрию, великую Россию, он признает только великую Францию. Так думает хам. Это есть химса, то, что присуще асурам. Дэваты не стремятся распространить райские миры на средние и низшие. Каждому свое, везде свой порядок. И они следят за тем, чтобы везде был свой порядок. Они не считают, что их порядок Сварги лучше всех. Да, он объективно лучше всех. Но, тем не менее, они не пытаются «спасать» всех.

Поведение великих проповедников, которые вбивают в головы, как люди должны жить, не брезгуют обманом ради этого, пытаются расположить к себе, вдохновить, подкупить - хамство, насилие. Орать киртан ночью в многоквартирном доме — это хамство. Облапошить человека, всучив ему книги и выдрав у него из рук последние деньги, это химса. Несмотря на то, что те, кто так делает, считают для других это благом, навязывать кому-то благо — это химса. Дэваты никогда не пытаются клепать дэватов из других. Им присуща ахимса. Но вселенский порядок они держат жестко. Поэтому, если к Йамараджу попадает грешник, Йамарадж никогда не проявляет толерантность: если ты нарушил принципы Дхармы, ты получаешь ровно грамм в грамм соответствующее воздаяние. Ничего личного, никакого злорадства. Но и подкупить и разжалобить его нельзя. Это закон. Это не является химсой, насилием. Йамарадж не ходит и не пытается кому-то что-то навязать. Он выполняет свой долг. Также как остальные дэвы выполняют свой.

satyam. Верность Истине. Существо с природой дайва никогда не может передумать поклоняться Богу. Не имеет значения, в каком он настроении или что у него в жизни произошло. Это в его природе. Он знает Истину, и Истина является определяющим началом.

akrodha. Безгневие. Что такое кродха? Кродха это состояние, когда ты впадешь в бесконтрольное внутреннее возмущение. Акродха не означает непрерывное пребывание в благодушном настроении. Дэвы временами могут быть очень суровы. Но для них эта суровость, воинственный дух – как меч в руке кшатрийа: это не способ доказать всем вокруг, что он самый крутой; не способ выколотить из более слабого противника себе средства на третью виллу. Это орудие восстановления справедливости, защиты Дхармы и подданных. Точно также ярость дэва это не его слабость. Это не тот случай, когда ему наступили на больную мозоль, и он всех вокруг проклял и все разрушил. Трудно представить себе, чтобы Брахма, обидевшись на кого-то, в гневе раньше времени устроил всемирный потоп и пошел спать, вследствие чего средние и низшие планеты ушли в океан. Такого никогда не происходит.

tyāga, отрешенность. Если тапасйа, как мы говорили, это способность принимать дискомфорт без адекватного вознаграждения, то тйага — это способность отпустить. Это способность использовать какие-то вещи, ценности, не владея ими при этом. Отсюда непривязанность, свобода.

śānti, умиротворенность. Несомненно, это качество основано на джнане, на тйаге, на прочих качествах, о которых мы уже говорили. Само по себе оно не возникает. Шанти, внутренняя самодостаточность, немыслима сама по себе: вне джнаны, вне ваирагйи, вне внутренней чистоты, способности отдавать и т.д.

apaiśuna. Это внутреннее отторжение клеветничества, сплетничества. Это возможно только в одном случае: если живое существо направляет внимание внутрь себя, на Атму. Когда это происходит, человек перестает судить других по ощущениям, которые эти другие у него вызывают. Иначе это невозможно. Просто говорить себе: «Сплетничать плохо», - не поможет. Потому что ум, чувства, привязанности, слабости, вкусы вынудят нас это делать. Если мы строим свое отношение к другому живому существу просто на основе того, какой отзыв в наших чувствах вызывает его поведение, всегда что-то будет нам приятно, а что-то нет. И качества другого живого существа будут для нас своего рода кулинарным блюдом: едим его, и нам плеваться хочется, соответственно, мы не можем продолжать его есть без какой-то негативной реакции. Точно также мы не можем продолжать общаться с человеком, который нам не понравился, или думать о нем без того, чтобы наши ощущения не окрашивали его в соответствующий негативный оттенок. И наоборот, если нам понравились качества человека, то для нас этот человек – сладкий шарик, самос с тыквой. Это что-то вкусное, что-то приятное. Мы стремимся контактировать с этим человеком. И тогда даже его негативные качества теряются на втором плане. Также как мы не замечаем, что жаренный самос вреден для нас. Он вкусен, и мы хотим его. Мы едим его с удовольствием. Его вредность, жирность, то, что он делает с нашей печенью, нас не слишком заботит. Поэтому одних людей мы прославляем, а другим перемываем косточки.

dayā. Сострадание к другим живым существам. Это понимание того, почему живое существо страдает, и готовность в меру своих сил и возможностей изменить эти причины. Но никак не попытка обмануть живое существо. То представление о сострадании, которое бытует в этом мире, это блеф от начала и до конца. То, как здесь принято сострадать, можно описать таким примером: рядом с тобой сидит ребенок, глотает битое стекло, это стекло режет ему пищевод, начинается кровотечение, у него все болит, ему очень плохо. Но битые стекляшечки такие красивые, что он продолжает их жевать. Сострадание в этом мире выражается следующим образом: взрослый сидит рядом с ним, гладит ребенка по голове и говорит ему: «Все у тебя получится! Все будет хорошо!» Ребенка это немного утешает, и он с еще большим энтузиазмом продолжает есть битое стекло.

Так утешают друзья, заведомо занимаясь обманом. Когда приходит друг и уверенно говорит: «Все у тебя будет замечательно, все будет хорошо!» И нам вроде становится как-то легче, и мы думаем: «Ну, ладно, съем еще пару стекляшек, все будет хорошо». Откуда он знает, что все будет хорошо? И самое главное: на основании чего все будет хорошо? Мы даем деньги этому ребенку, чтобы он купил еще больше битого стекла, даем ему молоток, даем ему бутылки... Если к нам приходит наша подруга и жалуется, что ей нужно новое платье, потому что какой-то очередной бой-френд пригласил ее в ресторан, мы одалживаем ей деньги на это платье. Она идет в ресторан, а спустя годы снова приходит к нам и жалуется: «Какой он оказался сволочью!» Мы помогли, мы утешили, мы поддержали в трудную минуту. Сострадание в этом мире заключается в том, что мы приходим к тому, кому плохо, и даем тряпку с эфиром. По большому счету, это жест: на, только заткнись. Мы не хотим чувствовать боль другого. Поэтому подруге мы дадим деньги на новое платье, знакомому достанем бутылку водки, чтоб утешить его. Еще кому-то мы прочтем вдохновляющую речь, что все будет замечательно, иди дальше бейся головой об стенку. Почему мы это делаем? Не от щедрости, а потому что нам очень дискомфортно, когда рядом кто-то страдает. Эти страдания расползаются на нас, и мы не хотим их чувствовать. Поэтому мы хотим заткнуть страдающему рот. Мы делаем то, что в этом мире считается актом сострадания.

Дайва, живое существо божественной природы, обладая джнаной, сознает, откуда «ноги растут» у этих страданий. Поэтому он не даст своей подруге деньги на платье, чтобы она встретилась с очередным мужиком, скорее, он даст ей джнану. Он поселит в ней еще больше сомнений: а нужно ли, а пригоден ли твой бой-френд, подходящий ли? Подруге это не понравится. Она еще больше будет ныть. И она осудит того, кто испытывает к ней сострадание. И дайва готов к этому. Существо божественной природы готово дальше терпеть внутри себя чужую боль. Он не затыкает ноющему рот тряпкой с эфиром: на, только заткнись. Вытащи из меня свою боль, забери ее и иди к своему бой-френду. Дайва готов делить эту боль с другим живым существом, потому что понимает, что реальная помощь заключается в том, чтобы показать человеку истинную причину его страдания и помочь ему окончательно избавиться от нее. На это потребуется много сил, много времени, это очень неблагодарная работа, но человек божественной природы готов на это. В нем действительно есть сострадание.

aloluptva. Свобода от страстных желаний. Это свобода от желаний, ярких целей, которые ведут человека по жизни, дурманя сознание. Дайвы свободны от этого. У божественных существ, у высших дэвов нет борьбы за власть. Шива не подсиживает Брахму, Индра не подсиживает Шиву. Вайу, зная, что в следующем воплощении будет Брахмой, не пытается отравить Брахму, чтобы поскорее занять высший пост во вселенной. Эти совершенные существа живут очень неторопливо. У них есть свой долг, и они тщательно, с самоотверженностью, с усердием, с внутренним покоем его выполняют. Этим и живут. Того, что ценится в этом мире – поехать мозгами от какой-то мечты – у дэвов нет. Стать телевизионной дивой, создать финансовую империю, получить нобелевскую премию – человек ходит с этой навязчивой идеей, как пингвин за рыбой. Людям кажется, что это так здорово: о, у тебя есть мечта, цель в жизни, и ты горишь ею! На самом деле, это горячка, это болезнь. Со стороны это видится таким романтичным, интересным. А на самом деле эти люди внутри себя, как будто одержимы демонами. Они просто не могут по-другому. Как-будто тебя загипнотизировали: ты должен, иди, делай. Эти люди не спят, не едят, они измождены, у них начинаются болезни. Они все время борются с ветреными мельницами, и не потому, что это того стоит. Внутренняя страсть заставляет их это делать. Они как собаки на поводке. Но иллюзия показывает все в другом свете. Как будто это очень сильные люди, как будто они поставили цель перед собой, и всей своей внутренней мощью идут к ней. На самом деле, нет. Их просто тащат на ошейнике в пыли, в лужах их собственной крови, в грязи. Просто они не могут по-другому. Дайва свободен от этого.

mārdava, великодушие. Это способность учитывать интересы других. Способность заботиться о ком-то. Способность отдавать. Способность терпеть недостатки других, понимая, что это можно исправить, что живое существо может быть лучше.

hrī. Можно было бы перевести это, как «застенчивость», но в действительности это способность ощущать стыд. Если у нас есть какие-то недостатки, пороки, но мы испытываем стыд по отношению к ним, не все еще потеряно. Если мы не испытываем стыда, значит, дело плохо. Для дайвы чувствовать вину, чувствовать стыд — это природное свойство. Это не значит, что он ходит и все время бичует себя: «Вот какая я сволочь! И это во мне есть, и то!» Он знает свои недостатки, свои слабости, и он к ним не равнодушен. Он не пытается от них спрятаться, не пытается заслонить их своими достоинствами. Он видит их, принимает открытым сердцем боль от них и пытается их исправить.

acāpala, постоянство. Здесь комментарий излишен. Это то, что делает тебя дайвой всегда. Не бывает такого, что вчера ты - дайва, а сегодня – непонятно что. Это основа, которая всегда позволяет тебе правильно судить. Даже если ты совершишь какой-нибудь проступок, ты сам сразу же дашь ему адекватную оценку. Ты не станешь другим из-за этого. Асур станет. У асура, действительно, от любви до ненависти один шаг. Сегодня он что-то (кого-то) любит, а завтра у него вкусы поменялись или кто-то его обидел, и все – он стал другим.

tejas, внутренняя сила. Кто-то может понять под этим просто жизненную активность: все время бегать и что-то делать. Но на самом деле, Шастра никогда это не прославляет. Это синдром избытка раджаса, но не теджас. Теджас означает: то, что ты избрал, то, что ты считаешь правильным, то, что регулирует твою жизнь, деятельность, твое мышление - ты к этому идешь всегда. Иногда быстрее, иногда медленнее, но что бы ни случилось, ты будешь идти дальше. Это волевое направление живого существа. Это целенаправленное движение. Вот это – внутренняя сила.

kṣama, терпение. Я не буду здесь останавливаться, потому что мы ранее очень подробно рассматривали это понятие.

dhṛti, настойчивость. Когда что-то не получается, когда ты что-то не понимаешь, когда что-то не устраняется или, наоборот, не обретается, - продолжать идти. Не по своей тупой упертости, не по бездумной привычке, не по каме, а по настойчивости, дхрити. Это качество, которое происходит из неотступной сосредоточенности на твоей цели, к чему ты стремишься, чего хочешь достичь.

śauca. Чистота мышления. Дайвы столь же благородны, столь же чисты и в своих помыслах. Не бывает такого, чтобы внешне дайва вел себя очень благопристойно, а в мыслях у него всякое непотребство. Дайвы стараются соблюдать как физическую чистоту, так и чистоту помыслов, не считая, что это нечто пуританское, поверхностное, не имеющее смысла. Они к этому очень щепетильно относятся.

adroha. Это отсутствие желания ранить. Если кто-то причинил нам боль, мы не пытаемся ее компенсировать, почувствовав ответную боль в обидчике. Поэтому мы не стремимся ранить в ответ, сделать какую-то гадость. Для обычного существа, которое ближе к асуру и которое не ищет внутреннего умиротворения, свойственно поведение животного: если его укусили, оно не пытается залечить рану, оно кусает в ответ. Для человека это симуляция утешения: когда он видит, что тот, кто его укусил, тоже страдает, это приносит утешение. Людям это свойственно. Если кто-то мне сказал грубость, я ему нахамлю в ответ. Не потому, что он от этого изменится, исправится, станет лучше, и не потому, что это каким-то образом возместит мне что-то. Это просто удовольствие от того, что я ранил его, причинил боль. У людей так принято. У дайвов нет.

nātimānitā, То чем мы говорили в начале: отсутствие желания излишнего почтения к себе. Это понимание того, что у меня есть какое-то положение, и я хочу, чтобы ко мне относились с определенным почтением. Но какое бы высокое положение не занимали дайвы, они никогда не создают культ личности. Чем, кстати, грешат сейчас многие нынешние гуру. Да, Шастра говорит, что нужно слушаться Гуру, почитать. Но, во-первых, это говорится не Гуру, а ученику. А, во-вторых, это не означает, что из Гуру нужно сделать культовое божество, которому все время нужно фанатично поклоняться.

Дайвы свободны от этого. Они знают, что им приносит йаджна. Они приходят, принимают свою часть жертвоприношения, и этим они довольны. Они не пытаются затмить собой Всевышнего.

Такие качества, как говорит Гита, существуют в тех, кто рожден дайвами. Это их определяющая природа. Но если мы не рождены дайвами, какой нам смысл от этого перечня качеств?

Действительно, мало кто может похвастаться присутствием всех упомянутых качеств. Даже если какие-то божественные качества и встречаются в нас, справедливо будет сказать, что не в достаточном объеме. Далее мы будем читать о качествах асуров, и какие-то из них мы также сможем увидеть в себе, в той или иной степени. Что же делать? Получается, мы не пригодны к Дхарме?

Дайвы и асуры – полярные примеры. Мы где-то между: кто-то ближе к тем, кто-то к другим по своим качествам. Но каждый из нас в той или иной степени, в зависимости от адхикара, все-таки способен совершать Дхарму. Весь вопрос в том, как же сместить свои качества ближе к природе дайвов?

В комментариях к этим стихам у некоторых Ачарйев часто встречается фрагмент объяснения из Брихад-аранйака Упанишады: puṇyaḥ puṇyena karmaṇā bhavati pāpaḥ pāpena... Благочестивыми становятся благой деятельностью, грешниками – греховной деятельностью. И кажется, что вот оно — исчерпывающее объяснение. Просто совершай пунйу-карму или какие-то элементы садханы и соответственным ты станешь. А если будешь гадости делать, станешь грешником. В принципе, логично, закономерно. Однако, это недостаточное объяснение.

В той же Упанишаде есть высказывание, которое мы уже читали в обсуждении предыдущих стихов Гиты. sa yathā-kāmo bhavati tat kratur bhavati yat kratur bhavati tat karma kurute yat karma kurute tad abhisampadyate каково желание, таков и замысел, каков замысел, таково бывает и действие, каково действие, таков становится и исполнитель. То, что мы прочли ранее, описывает только финальную фазу: какое действие выполняется, такой становится и исполнитель. Возникает вопрос: а почему кто-то исполняет пунйу, а кто-то папам? Начинать объяснение с того, что кто-то совершает греховную деятельность, поэтому он грешник, а кто-то благую, поэтому он становится благочестивым, ничего не даст, потому что вырвано из середины описанного цикла.

Может сложиться ощущение, что круг полностью замкнут, и вырваться из него невозможно. Асур имеет асурические желания, асурические желания приводят к асурическим мыслям, асурические мысли к асуричным действиям. И асурическая природа становится еще более асуричной. И наоборот. Тот, кто религиозен, благочестив, имеет соответствующие желания. Эти желания, в свою очередь, приводят к благочестивым замыслам, благочестивые мысли к благочестивой деятельности, и в результате благочестивая внутренняя природа корректируется еще больше в этом направлении.

Как же выбраться из «асурической цикличности» и попасть в «цикличность дайвов»? Есть только две составляющие, которые позволяют это сделать. Откорректировать непосредственно свабхаву, здесь и сейчас стать другим, невозможно. Ты не властен над своей природой, природа властна над тобой. Просто так другим ты не можешь стать. Изменить свои желания ты также не можешь. Потому что твои спонтанные желания это как отражение в зеркале: каков ты, таковы и твои желания. Поэтому, если природа твоя негодящая, то со своими желаниями ты ничего не сделаешь. Ты не сделаешь их лучше. В Махабхарате говорится:

Почему такое заключение? Потому что нелогично предположить, что из отравленного колодца можно извлечь живую воду. Так не бывает. Поэтому спонтанные желания (то, что нам хочется, то, что нам интересно) всегда происходят из того, какие мы. Я думаю, из вышесказанного совершенно очевидно, почему человек, который идет по пути сердца, по пути спонтанного, естественного влечения, обречен. Слово «обречен» будет справедливо в обоих случаях. Если ты – дайва, если у тебя есть полный перечень этих замечательных качеств, ты обречен, следуя пути своего сердца, развиваться дальше, прогрессировать, очищаться, быть на Сварге. Но, если нет, ты обречен идти в обратную сторону.

Но есть две другие составляющие: это замысел (наши мысли, наше мышление) и наши действия. Точно так же, как действия влияют на нас, также и мышление делает нас такими, каковы наши мысли. Каждый из нас имеет опыт того, что мышление и поступки не всегда однозначно следуют автоматом за желанием. Это те два звена, при помощи которых можно выбраться из цикла асуров и попасть в цикл дайвов.

Есть два способа существования:

1. Способ существования самсарина (неважно, к кому он ближе, к асурам или дайвам). Это способ существования автомата. И для него всегда актуален этот цикл: если есть какое-то желание, всегда есть обдумывание этого желания и непременное его исполнение.

2. Другой способ существования — это принятие решения не на основании того, что хочет твое сердце. Это способность принять за причину, за руководство что-то стороннее, что-то другое. Для нас это, конечно же, Шастра и Гуру.

В комментариях Ачарйев к этим стихам описывается категория людей, которая улучшает свою деятельность, чтобы улучшить себя. Абсолютное большинство религиозных людей в разных общинах относится к этой группе. Когда человек приходит в религиозную организацию, он соприкасается с той деятельностью, которая кипит там, и, если в человеке находится какой-то отклик, он воодушевляется и начинает совершать такую же деятельность. Совершая чистую деятельность, он сам становится ближе к эталону чистоты.

Однако недостаток этой лазейки состоит в том, что она ненадежна. Это наиболее легкий и естественный путь, но в то же время наиболее ненадежный, поверхностный и непостоянный. Легче всего зацепить человека, как стадную единицу, именно групповой деятельностью.

Ты видишь, как преданные ходят и распространяют книги, счастливо танцуют в киртане, едят вкусный Прасад, совершают экзотическую пуджу. Тебе это все интересно, ты втягиваешься. Ты начинаешь делать то же самое. Это происходит легче всего. Как сеть, брошенная рыбаком: зацепила, поймала и понесла в нужную сторону. Но насколько здесь проще зацепиться, настолько проще и отцепиться. Потому что это просто стадный эффект. На лекциях тебе рассказывают, как думают чистые преданные, как ведут себя чистые преданные, и ты начинаешь пытаться соответствовать этому. Потому что тебя подцепил этот поток и понес в нужную сторону. Но, если ты попадешь в какую-то другую среду, тебя подцепит другой поток и понесет в совершенно другом направлении. Это очень ненадежно. Или ты сам вдруг останавливаешься, смотришь вокруг и спрашиваешь себя: «А зачем я вообще все это делаю?» И не найдя ответа, человек уходит.

Вторая составляющая это мышление, замысел. Это то, как ты обдумываешь. Ты приходишь в Дхарму, к Гуру, изучаешь Шастру и не пытаешься бездумно копировать деятельность преданных, включиться в этот «сладостный поток Кришна-сэвы». Ты пытаешься обдумывать, изучать Шастру, перенимать шастрические формулы мышления. Ты должен разобраться, почему в Шастре говорится, что это правильно, а это нет. Изучать Шастру, значит, не проглатывать бездумно постулаты, а пытаться понять, почему говорится именно так.

Когда Парикшит Махарадж слушает про внутреннюю чистоту, про покаяние, про очищение, о которых говорит Шукадэв Госвами, он думает об этом. И поэтому он спрашивает: «Объясни мне, какой смысл в этих покаяниях? Хорошо, ты очистился, а что дальше?» И далее идет сравнение такого очищения человека с купанием слона. Слон купается и тут же ложится в грязь. В чем же смысл? И Шукадэв Госвами говорит Парикшиту Махараджу: «Да, ты правильно мыслишь. Это само по себе не имеет никакого смысла». Шастра нигде не врет, религиозные обряды приносят очищение. Но ты должен научиться думать. Не просто прочесть об очищающих обрядах и пойти исполнить, но научиться думать. Когда мы перенимаем такое мышление, мы начинаем думать как Садху, думая как Садху, мы начинаем действовать как Садху, действуя как Садху, мы получаем желания Садху. Так происходит эта эволюция.