Далее Шукадэв Госвами говорит:

Говорится о служении и, в конечном итоге, об анугатйе Садху, который здесь очень метко определен, как kṛṣṇārpita-prāṇah, т.е. тот, кто «дышит» Кришной, чье дыхание привязано к Шри Кришне, чья жизнь умещается в понятии Бхагавана и кто не ищет ничего другого. Говорится, что, если сравнивать благо приходящее в очищении от греховных склонностей силой брахмачарйи, аскез, йамы–нийамы, и благо того, кто почитает Садху-Вайшнава, благо второго будет превосходящим.

Шукадэв Госвами объясняет:

Мы помним историю Нарады, как он рассказывал Ведавйасе о своей прошлой жизни, как он окончательно пришел к садачару. Нарада говорил, что именно общение с Садху (Веда-вадинами) стало причиной того, что все узы с материальным миром были разорваны, и он погрузился в поклонение Бхагавану, полностью доверился Ему и, следуя наставлениям этих Махаджан, смог получить Даршан Шри Кришны. Таким образом, он избавился окончательно от иллюзии и обрел Бхакти. Поэтому говорится: тот, кто посвящает себя служению святым, кто следует по их пути. Именно поэтому произнесен следующий стих, который показывает, что недостаточно просто служить или высоко отзываться о Садху, нужно следовать. Речь идет о патхам, о пути, по которому Садху идут сами. А не так, что Садху живут какой-то своей жизнью, поклоняются Ишваре, а их почитатель, в надежде на спасение, просто рассказывает всем, какие эти Садху замечательные, или выделяет что-то из своих доходов на содержание этих Садху, или устраивает для них фестивали, чем и пытается достичь избавления от греха. Шукадэв Госвами говорит, что речь идет именно о следовании их стопам. В них есть kṛṣṇārpita-prāṇa, отдание Кришне сути, смысла своей жизни. Он есть высшая цель, nārāyaṇa-parāyaṇāḥ, то, ради чего ты живешь, как в целом, так и совершаешь свою ежедневную деятельность. В этом путь и заключается. Но получить представление о подобной жизни можно от того, кто живет ей сам, от Садху. Конечно, это можно получить и тапасйей, и брахмачарйей, но к тому времени нужно иметь особый адхикар, как это было с Брахмой. Просто находясь в медитации, он услышал, как изнутри к нему пришло побуждение в виде священного звука «Тапа», аскеза. И совершая аскезу, он удовлетворил Нарайану. Так он обрел способность исполнить свою дхарму, которая приятна Нарайане: он стал создавать разнообразие вселенной.

Те же, кто обращается к Садху, должны понимать, кто есть Садху. Садху не тот, кто произвел на меня впечатление тем, какой он знающий и начитанный, или теми ощущениями, которые возникли у меня внутри. Садху тот, чья жизнь, чьи мысли, поступки, устремления посвящены исключительно Нарайане. По этому признаку определяется Садху, и от него, от подлинного Садху, приходит способность жить также. С другой стороны, тот, кто совершает тапасйу, аскезу, кто следует каким-то предписаниям, пусть даже очень искренне и усердно, но при этом не смотрит исключительно на Бхагавана, (для него Бхагаван всего лишь «один из»), - такая практика не в состоянии избавить его от греха. Потому и сказано:

Такой человек nārāyaṇa-parāṇmukha, тот, кто смотрит еще куда-нибудь, кроме Нарайаны, кто отворачивается от Нарайаны за какими-то своими делами, желаниями, страхами, целями, привязанностями, он, как кувшин из-под вина. Говорится, что кувшин, в котором хранится спиртное, становится нечистым, и ни Гангой, ни какой другой священной рекой нельзя его очистить. Он осквернен и не очищаем. Точно также человек, который проводит ритуалы искупления, очищения от греха, покаяние, но при этом отворачивается от Нарайаны, не может быть очищен.

Мышление, однажды пришедшее к полному сосредоточению на лотосных стопах Шри Кришны, даже во сне не соприкоснется с посланниками Йамараджа, держащими путы. Потому что cīrṇa-niṣkṛtāḥ, они есть действительно исполнившие искупление тем, что очистились, омылись Даршаном лотосных стоп Шри Кришны. Это те, кто действительно по-настоящему (в этом стихе акцентируется внимание на этом), полностью, всецело хотя бы какое-то время были погружены в поклонение Шри Кришне ради Него, не по вдохновению, не по эффекту новизны, не по каким-то свои камам. tad-guṇa-rāgi тот, кто вследствие своего служения получил Даршан Ишвары, иначе, откуда он мог получить соприкосновение с тад-гунами, Его качествами. И получив Даршан Его качеств, он ощутил внутри себя рагу к Шри Кришне, поскольку Его качества обладают способностью привлекать, они не могут оставить равнодушным живое существо. Это и есть Бхакти, когда живое существо получает Даршан, видит гуны Шри Кришны и, видя гуны, очаровывается, появляется рага к Его гунам, к Шри Кришне. Но не так, что сначала появляется рага к Шри Кришне, потом садхак что-то делает, какое-то свое поклонение, совершает свои медитации, использует свое сиддха-дэха, какое-то мнимое участие в Лилах, а потом вследствие этого он получает Даршан Шри Кришны. Наоборот: сначала Даршан Шри Кришны, иначе, откуда можно получить непосредственное соприкосновение с Его качествами? Прочитав книгу, это сделать невозможно. Получив же Даршан, живое существо действительно уже способно испытать рагу к качествам. Качества нужно увидеть. Как, прочитав о незнакомом продукте, о незнакомом вкусе, нельзя испытать этот вкус, нельзя им очароваться, это невозможно. Сколько книг ни читай, сколько ни воображай его себе, ты будешь очаровываться чем-то другим. В этом смысл сахаджийи, в этом их фундаментальная ошибка. Сколько ни читай о том, как гопи служат Кришне, ты не станешь от этого гопи. Вся Шастра пропитана этим. Это самоочевидно. Но тот, кто получает даршан Шри Кришны, следуя по стопам Садху, служа им, совершая ту же самую тапасйу ради служения Нарайане, тот обретает рагу к Бхагавану, и это одно уже спасает живое существо от обусловленности, от погружения в самсару. И поэтому говорится, что тот, кто обрел Его Даршан это человек, совершивший все очищение. Именно в прибежище у лотосных стоп Шри Кришны заключается исполнение всего предписанного.

Как иллюстрацию объясненного, Шукадэв Госвами пересказывает замечательную историю.

В Канйакубдже был один брахман по имени Аджамила, супруг женщины низшего сословия (или еще можно перевести женщины без принципов, без дхармы). Он – лишившийся садачара, поскольку запутался в грехах, в дурных качествах этой женщины. То есть садачар был, была чистая жизнь, но из-за событий, которые будут описаны дальше, он лишился этого садачара. Затем Шукадэв Госвами рассказывает о дурной жизни Аджамилы в этот период. О том, что он совершал много преступлений, причинял страдания другим живым существам, разбойничал и пр. из-за того, что ему нужно было содержать свое семейство. И в такой заботе о своей жене и сыновьях он провел долгие годы пока, наконец, ему не стукнуло 88 лет. Он состарился.

У него было 10 сыновей, младшего звали Нарайана и родители в нем не чаяли души. Говорится, что сердце старика было полностью очаровано тем, что он видел в этом ребенке: как он издавал звуки, напоминавшие речь, как он неуклюже двигался, - все это вызывало у старого Аджамилы непрерывающуюся привязанность к сыну. Когда Аджамила ел или пил, будучи связанным с этим мальчиком своей снехой, очень нежной любовью, он всегда звал его и также кормил его, поил. mūḍho na vedāgatam antakam ... В этой своей счастливой жизни он и не заметил, как подошла его смерть.